Ахимса – ненасилие и сострадание как сердце великих духовных традиций

Введение: Универсальная добродетель всех религий

Есть удивительная черта, которая связывает все великие духовные традиции мира: на самой глубине мистического опыта каждая из них утверждает ценность ненасилия, милосердия и сострадания ко всему живому. В индуизме эту добродетель называют ахимсой, в буддизме – сознательным воздержанием от причинения вреда и культивированием сострадания (каруна), в христианстве – любовью (агапэ) и милостью, в исламе – милосердием (рахма) и добротой к творениям. Современные исследователи отмечают, что общим стремлением всех мировых религий является именно отказ от насилия, любовь, альтруизм и сострадательное отношение ко всем существам[1]. Несмотря на различие догматов и обрядов, внутренний дух подлинной духовности везде возвращается к ненасилию как фундаментальной ценности.

Однако история религий знает и тёмные страницы – войны и крестовые походы, джихады и инквизиции, ритуальные жертвоприношения животных и фанатизм. Тем не менее, время и снова величайшие святые, мудрецы и мистики разных вероучений поднимали голос в защиту милосердия. Они своим примером доказывали, что истинно духовное пробуждение приносит плод ахимсы – естественное нежелание причинять вред кому бы то ни было. Рассмотрим, как идеал ненасилия проявлялся в священных писаниях и аскетической практике индуизма, буддизма, джайнизма, христианства и ислама, и почему ахимса можно назвать универсальным признаком глубокой духовности.

Индуизм: Ахимса как высший духовный долг

В индийской традиции принцип ахимсы (санскр. ahiṃsā – «невреждение») занимает центральное место. Ещё в древних Упанишадах содержится указание на то, что милосердие и самообладание – ключевые добродетели. В знаменитом повествовании Брихадараньяка-упанишады говорится, как Творец дал трём классам существ единое наставление, выраженное слогом «Да»: для богов оно означало «Дамьята» – обуздывайте себя, для людей – «Датта» – отдавайте, а для демонов – «Даядхвам» – будьте сострадательны[2]. Таким образом, сострадание (dayā) провозглашено божественным повелением, обязательным для всех разумных существ.

Принцип ненасилия постепенно вышел на первый план в индуизме в середине I тысячелетия до н.э., когда зародившиеся новые учения – джайнизм и буддизм – осудили ведические жертвоприношения животных[3][4]. Под влиянием этого даже ортодоксальный индуизм признал сочувствие ко всем существам высшей добродетелью: позднее Будду стали почитать как аватара Вишну, чья миссия – научить людей состраданию и запретить насилие[4]. В классическом тексте Бхагавад-гита Господь Кришна перечисляет качества, присущие праведнику, и среди них называет «ахимсу» (ненасилие) и «дая» (милосердие к живым существам)[5]. То же подчеркивает и мудрец Патанджали: в его Йога-сутрах ненасилие стоит первым из нравственных обетов (яма). Он учит, что если йог твёрдо утвердился в ахимсе, то само присутствие этого человека успокаивает агрессию вокруг него[6].

Недаром возникло изречение на санскрите: «Ахимса парамо дхарма» – «Ненасилие есть высшая добродетель (долг)». Свами Vivekananda писал, что «нет добродетели выше ненасилия. Нет счастья выше того, которое обретает человек в состоянии непричинения вреда всем живым существам»[7]. Индуистские святые и гуру на протяжении веков воплощали этот принцип. Например, Махатма Ганди, опираясь на индуистскую и джайнскую мудрость, сделал ахимсу основой своей духовной практики и социальной деятельности, утверждая, что ненасилие – это выражение всепроникающей любви. Несмотря на эпизоды насилия в эпосе (война на Курукшетре в «Махабхарате») или в истории, индийские мудрецы всегда возвращали искателей к мысли, что уважение ко всякой жизни – признак подлинного богопознания. В индуизме ахимса понимается не просто как запрет на убийство, но как состояние сознания, свободное от злобы и ненависти. Это плод духовного самообладания и видения Бога во всех существах.

Буддизм: Сострадание ко всем живым как путь просветления

Буддизм с самого начала провозгласил принцип ненасилия (ахимсы) одним из краеугольных камней этики[4]. Первый из пяти главных обетов буддиста – воздерживаться от отнятия жизни любого существа. Сам Будда Шакьямуни учил своих последователей вселенской доброжелательности (метта) и состраданию (каруна). В Дхаммападе – сборнике изречений Будды – говорится: «Всё живое боится мучений, всё живое боится смерти; познай себя не только в человеке, но в каждом существе – не убивай и не причиняй страдания и смерти. Всё живое желает того же, что и ты; пойми же себя в каждом живом существе»[8]. Эти слова призывают к эмпатии: осознав, что другие так же дорожат своей жизнью и страдают от боли, как и мы сами, человек естественно отказывается причинять вред.

Буддийские тексты полны призывов к состраданию. В сутрах Трипитаки Будда называет сострадание «источником неистощимой заслуги» и осуждает всякое насилие. Например, в Чунда-сутте прямо говорится, что первое из неблагих деяний – это лишение жизни и жестокость[9]. Будда утверждал, что ненависть не прекращается ненавистью, но только любовью, и что зло следует побеждать добром. Идеал Будды – ахимса в мыслях, словах и поступках, доведённая до полного непричинения вреда ни одному живому существу.

Особенно развили тему сострадания направления Махаяны. В Махаяне идеал святого – бодхисаттвы – это существо, достигшее просветления, но из великого сострадания отказавшееся от ухода в нирвану, чтобы спасать всех живых. Бодхисаттва воплощает бесконечную любовь ко всем чувствующим существам. Знаменитый наставник Шантидева писал: «Пусть я стану защитником для незащищённых, вождём для тех, кто сбился с пути; пусть боль всех существ ляжет на меня – и ни одно существо да не страдает». Буддийские монахи и учителя, от древности до наших дней (Далай-лама XIV, Тик Нат Хан и др.), неизменно учат, что истинная мудрость неотделима от сострадания. Даже когда в истории буддизма возникали периоды упадка или жестокости (например, междоусобицы школ, воинственные монархи), всегда находились реформаторы, возвращавшие к изначальному духу ахимсы. Так, царь Ашока, потрясённый страданиями, причинёнными войной, принял буддийское учение и провозгласил ненасилие государственной политикой, вырезав в своих эдиктах наставление: «не причинять вреда живым существам». В буддизме ахимса – это не внешнее ограничение, а естественное проявление просветлённого сознания, наполненного состраданием ко всему живому.

Джайнизм: Аскетический идеал непричинения вреда

Если где и доведён принцип ненасилия до абсолютной строгости, так это в джайнизме. Для джайнов ахимса – центральный обет, из которого вытекают все прочие нравственные требования[10]. Джайнские монахи с беспримерной скрупулёзностью избегают причинить вред даже микроскопическим существам: они носят марлевые повязки на лице, чтобы не вдохнуть случайно мошку, подметают перед собой дорожку мягкой метёлкой, чтобы не наступить на букашку[11]. В джайнизме считается, что «все стихии полны жизни», и потому любое неосторожное движение может причинить зло какой-нибудь душе.

Основатель традиции, святой Махавира (VI век до н.э.), учил, что жизнь священна во всех формах. Ему принадлежат слова: «Живи сам и давай жить другим; не причиняй зла никому; жизнь дорога всем существам»[12]. Джайнские священные тексты ясно формулируют всеобщий запрет на насилие. В Ачаранга-сутре, одном из древнейших писаний, сказано: «Учение всех просветлённых сводится к одному: не убивай и не мучь ни одного живого существа»[13]. А Сутракританга-сутра гласит: «Все дышащие, существующие, живые, чувствующие твари не должны быть убиваемы, истязаемы, порабощаемы, оскорбляемы или изгоняемы. Это чистый, неизменный Закон»[14]. Джайнские мудрецы подчеркивают, что это и есть квинтэссенция истины: «Все существа ненавидят боль; поэтому не следует убивать их. Не убивать – вот сущность мудрости»[15].

Интересно, что джайны рассматривают насилие не только как физический акт, но и как внутреннее состояние. Считается, что поддаваться гневу, ненависти, жадности – значит совершать химсу (насилие) над собственной душой[16]. Поэтому ахимса понимается широко: это и безгневие, и всеохватное милосердие, и отказ от эксплуатации других. В одном из джайнских текстов мудрецы прямо говорят: «Убить любое живое существо – всё равно, что убить самого себя. Сострадание к другим есть сострадание к себе самому. Поэтому избегай насилия, как яда или шипа»[17]. Даже косвенное причинение вреда порицается: мудрый не одобрит насилия, даже совершённого другими[18].

Конечно, джайны – возможно, единственная крупная религия, в истории которой практически отсутствуют войны и преследования кого-либо. Их приверженность ахимсе была столь велика, что они порой жертвовали собственной жизнью, нежели нарушили этот принцип. Джайнские аскеты демонстрируют, что непричинение вреда – это не просто мораль, а путь к внутренней свободе. Они верят: очищая себя от даже тонкой агрессии или жестокости, человек приближается к освобождению (мокше). Таким образом, в джайнизме ахимса – и средство, и цель духовной практики, мера истинности любого учения (как сказано: любое учение, допускающее насилие, считается «недостойным»[16]). Джайнская традиция своим примером повлияла и на соседние религии, напомнив им о первостепенной важности милосердия.

Христианство: Любовь, милость и кротость вместо насилия

В христианстве идеал любви и милосердия стоит в центре учения Иисуса Христа. В Евангелии многократно звучит призыв к ненасилию: «Не противься злому; но кто ударит тебя по правой щеке, обрати к нему и другую» (Мф 5:39), «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф 5:9), «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф 5:7). Самое радикальное повеление Христа – «любите врагов ваших», прозвучавшее в Нагорной проповеди: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф 5:44)[19]. Эта заповедь устраняет саму основу вражды и насилия, требуя отвечать на зло добром. Христос своим примером показал непротивление: когда его ученик Пётр попытался защитить Учителя с мечом, Иисус остановил его словами: «Вложи меч в ножны; ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф 26:52). На кресте распятый Христос молился за своих мучителей: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34) – высший пример всепрощения вместо мести.

Первыми последователями Христа были апостолы и мученики, которые не сопротивлялись злу насилием. В первые века многие христиане отказывались служить в войске и предпочитали умереть, нежели отречься от заповеди любви. Хотя впоследствии, после превращения христианства в государственную религию, Церковь порой оправдывала войны и репрессии, параллельно всегда существовала мощная традиция христианского пацифизма и милосердия, особенно выраженная в монашестве. Подвижники-пустынники, отцы Церкви и позднее святые всех конфессий учили кротости, прощению обид и сострадательной любви ко всему творению.

Христианские мистики доходили до мысли о любви даже к дьяволу, подобно тому как буддийские бодхисаттвы сострадают даже демонам. Преподобный Исаак Сирин (VII в.), великий сирийский мистик, описывал состояние совершенного милосердия так: «Что есть сердце милующее? Это возгорание сердца о всяком творении: о людях, о птицах, о животных, даже о демонах и всякой твари. При мысли о них и при взгляде на них глаза такого человека источают слёзы от великой жалости, которая объемлет сердце. И столь велико его сострадание, что он не может слышать или видеть, что кому-то – пусть даже малой твари – причиняют вред или печаль. Поэтому он и за бессловесных, и за врагов истины, и за тех, кто причиняет ему зло, непрестанно со слезами молится, чтобы Бог помиловал их… Такова [любовь] в сердце, уподобившемся Богу»[20]. Эти проникновенные слова подвижника показывают, что для истинно святого нет чужих и врагов – все творения дороги, обо всех болит сердце. Святитель Иоанн Златоуст учил, что милосердие заложено природой в каждом человеке и что «человек более всего должен учиться милосердию, потому что именно оно делает его человеком»[21]. То есть, потеряв сострадание, мы теряем и подобие Божие в себе.

Христианские святые славились любовью не только к людям, но и к животным. Жития повествуют, как преподобный Сергий Радонежский или Серафим Саровский кормил со руки медведя в лесу, как св. Франциск Ассизский называл зверей и птиц братьями и сестрами. Их гармония с природой – проявление ахимсы: святой не способен умышленно раздавить и букашку. Монах-аскет Исаак Сирин прямо говорит, что милосердное сердце жалеет даже бесов – что уж говорить о ближних. Подобные примеры показывают: подлинное христианство в своей мистической глубине – это религия любви и ненасилия. Если в Средние века под знаменем креста лилась кровь, то это воспринимается как искажение Евангелия. Пророческие голоса (например, Лев Толстой в книге «Царство Божие внутри вас») призывали вернуться к заповеди непротивления злу насилием. И в наше время христианские лидеры, такие как Мать Тереза или Десмонд Туту, олицетворяют евангельскую ахимсу – служат милосердию, примиряют врагов, лечат, утешают, но не ранят. Христос установил нравственный закон любви, и все подвижники, достигшие единения с Богом, неизменно исполнялись мира, прощения и всепрощающей любви.

Ислам: Милосердие и сострадание в шариате и суфийском опыте

В основе ислама лежит идея милости и миролюбия, хотя со стороны это не всегда очевидно. Каждая сура Корана (кроме одной) начинается словами «Бисмиллях ир-рахман ир-рахим» – «Во имя Бога Милостивого, Милосердного». Аллах в исламе – прежде всего Ар-Рахман (Всеобъемлющий Милосердный) и Ар-Рахим (Особо Милующий). Пророк Мухаммад, мир ему, говорил: «Будьте милостивы к тем, кто на земле, – и Милостивый на небесах будет милостив к вам». Согласно одному хадису, всевышний Аллах превзошёл Самого Себя в милосердии: «Милость Мою превзошла гнев Мой». Сам Мухаммад назывался «рахматан лил-‘аламин» – милостью для миров (Коран 21:107), то есть его послание рассматривается как дар милосердия всем созданиям.

В Коране есть знаменательное высказывание (изначально обращённое к сынам Израиля, но в исламской традиции ставшее универсальным принципом): «...Кто убьёт одну душу не за душегубство или распространение зла на земле, тот словно убил всех людей, а кто спасёт одну душу, тот словно спас всё человечество» (Коран 5:32)[22]. Этот аят подчёркивает бесконечную ценность каждой жизни и внушает трепет перед пролитой кровью невинного. Хотя в ранней истории ислама были сражения и завоевания, духовные толкователи видят высший смысл джихада вовсе не в военных подвигах, а в усилии против собственных пороков. Пророк называл борьбу с эго «большим джихадом», а войну – лишь «малым джихадом». Таким образом, внутренняя война со злом внутри себя ценится выше, чем внешнее сражение. Настоящий мусульманин, подчёркивают богословы, – это тот, от языка и рук которого все вокруг в безопасности.

Особенно ярко идеал вселенской любви проявился в суфизме – мистико-Аскетическом течении в исламе. Суфии считали главной целью очищение сердца для восприятия Божественной Любви. Они говорили: чтобы познать Бога, нужно видеть Бога во всех и любить всех ради Него. Суфийские поэты и шейхи оставили множество вдохновляющих изречений о сострадании. Персидский мудрец Саади Ширази писал: «Только любовь и сострадание могут сделать тебя истинно счастливым»[23]. Великий Руми призывал: «В гневе будь как мёртвый, а в сострадании и милости – как солнце». Суфийская традиция полна историй о святых, которые проявляли милосердие даже к самым униженным и грешникам. Например, есть притча о женщине-блуднице, которая напоила водой умирающую от жажды собаку – и за этот акт милосердия Бог простил ей великие грехи. Или рассказ о суфие, приютевшем больного проказой неверующего – и Мухаммад явился ему во сне, благословляя за милость к созданию Божьему.

Несмотря на существование в Коране жёстких стихов про войну (необходимых в контексте самообороны общины), духовное сердце ислама настроено на мир. Само слово «ислам» происходит от корня салам – мир, покой. В раю, по Корану, приветствием будет «мир вам!». Считается, что идеальное исламское общество – умма – достигает справедливости без насилия, через покорность Божественной воле, которая есть милость. Как писал суфий Аль-Газали: «Сострадание – это основа счастья», а шайх Джалаледдин Руми учил видеть во всех людях отражение Единого, что рождает любовь и устраняет рознь. Мистики ислама часто терпели преследования от фанатиков (вспомним трагедию Мансура Халладжа), но отвечали на зло стойкостью и прощением.

По преданию, когда пророк Мухаммад завоевал родной Мекку, он проявил беспримерную кротость: объявил амнистию своим врагам, сказав «идите, вы свободны». Этот исторический момент мусульмане чтят как образец исламского прощения. Он напоминает христианское «возлюби врагов» и буддийское «сострадание ко всем существам». В глубине своей ислам – религия милости, о чём говорят 99 прекрасных имён Аллаха, две трети из которых выражают доброту и прощение. А суфии добавляют, что цель пути – стать «инсаном камилем» (совершенным человеком), сердце которого отражает качества Творца – прежде всего любовь и милосердие ко всему сущему.

Ахимса как плод духовного пробуждения и общий язык святости

Во всех рассмотренных традициях ненасилие выступает не просто внешним этическим требованием, но естественным плодом глубокого духовного опыта. Когда человек достигает внутреннего пробуждения – будь то просветление буддийского архата, состояние сантоши (благости) йогина, обожение православного святого или фанá (самоотдачи) суфия – в нём самопроизвольно расцветает любовь ко всем созданиям. В этих высших состояниях душа видит единство жизни: как говорил индийский мудрец, «тот, кто видит все существа в своём собственном Я, и своё Я во всех существах, не причинит вреда» (Иша Упанишада). Прозревший святой ощущает других как себя самого и потому не может более вредить, — наоборот, он стремится облегчить страдания любого живого существа. Ахимса перестаёт быть для него принуждением или правилом – она становится внутренней потребностью, столь же естественной, как дыхание. Человек с пробуждённым духом подобен солнцу: светит всем и не делает различий, на кого проливать тепло. Великие учителя всех религий отмечали, что чем ближе душа к Богу (или к высшей Истине), тем более она полна сострадания. Серафим Саровский говорил: «Спаси себя, и вокруг тебя спасутся тысячи» – имея в виду, что святость излучает мир и любовь, преображая сердца других. А буддийская мудрость гласит: «Победивший себя несёт мир целому миру».

Конечно, не все последователи религий соответствовали этим высоким идеалам – но свет ахимсы никогда не угасал. Если религиозные институты впадали в фанатизм и жестокость, всегда возникало духовное движение, возвращающее к милосердию. Так, против крестовых войн подняли голос францисканцы, против нетерпимости в исламе – суфии, против кастового гнёта в индуизме – проповедники бхакти (как святой Кабир, провозгласивший единство всех вер и любовь превыше ритуалов). История духовности – это, по сути, возвращение к любви. За внешними различиями обрядов скрывается единый внутренний закон: «Делай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Золотое правило, звучащее в разных вероучениях, есть практическое выражение ахимсы.

Важно подчеркнуть: ахимса – это не слабость и не просто отказ от действия. Это активная любовь, силы которой хватило, чтобы менять общество. В XX веке принципы ненасилия, почерпнутые из религий, вдохновили таких лидеров, как Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг. Они доказали, что непротивление злу способно побеждать империю и разрушать цепи угнетения – силой духовной истины. Их примеры опирались на древнейший духовный опыт. Ганди прямо указывал, что ахимса для него – это воплощение учения Христа о любви к врагам и принципа каруны Будды.

Единство духовных путей: язык любви и сострадания

Когда мы сопоставляем высшие проявления разных религий, становится ясно, что все они говорят на языке любви. Ахимса – тот самый общий знаменатель, который объединяет святых и мудрецов всех народов. Буддийский бодхисаттва, христианский праведник, индуистский йог, джайнский тиртханкара или мусульманский суфий – достигая вершины духовного пути, все они излучают бескорыстную доброту. Их жизни свидетельствуют, что Бог есть Любовь, и приближение к Богу рождает милосердие ко всему сущему. Такой человек не делит существ на «своих» и «чужих», на «праведных» и «грешных» – он подобно солнцу светит и добрым и злым.

Таким образом, ахимса выступает как универсальный признак истинной духовности. Это своего рода лакмус: там, где есть жестокость, ненависть и фанатизм – подлинного Бога нет, как бы ни называли себя люди. А там, где сердце исполнено сострадания и уважения к жизни – там горит искра Божественного света. Не случайно в разгар межрелигиозных конфликтов всегда находились мудрецы, призывавшие помнить о сути веры. Суфийские поэты сравнивали религии с сосудами разной формы, наполненными одним вином любви. «Формы веры различны, – говорил Джалаледдин Руми, – но Бог один; в какой бы дом мы ни заглянули, свет внутри – один и тот же».

Можно сказать, что милосердие – это общий язык святости. Святители восточной церкви говорили, что даже самое строгое подвижничество ничто без любви: «Если не имеем сострадания, то ничего не имеем» (святой Иоанн Златоуст)[24]. А индийская Махавакья провозглашает: «Истина – едина, мудрецы называют её разными именами». Эта истина – в том, что жизнь священна. Когда разные религии встречаются в диалоге, чаще всего именно тема милосердия становится мостом между ними. Представители всех конфессий могут понять друг друга, говоря о ценности мира, о помощи бедным, о защите природы. В век глобальных вызовов (насилие, терроризм, экологические бедствия) учение ахимсы приобретает планетарное значение. Оно зовёт человечество к гармонии с собой и окружающим миром.

Подводя итог, можно утверждать: во всех великих традициях духовное сердце религии бьётся ритмом сострадания. Ахимса – не случайный частный моральный принцип, а универсальная духовная закономерность. Это плод внутреннего просветления, знак приближения человека к божественному идеалу. Пути к вершине горы духовности различны, но на вершине этой горы дует один ветер – ветер любви и ненасилия. Именно он наполняет паруса подлинно религиозной жизни, помогая человеку пересечь океан страданий к берегу Блага. И чем больше людей разных вер ощутят родство в этом принципе, тем ближе станет воплощение пророческих видений – «не будут делать зла и вреда... ибо земля будет наполнена знанием Господа» (Ис. 11:9) – мира, где сострадание победит жестокость, а человек будет жить в ладу со всей вселенной.

Таким образом, ахимса – это душа всех глубинных духовных практик и надежда на объединение человечества вокруг вечных ценностей любви, милости и почитания жизни. Под разными именами, через разные притчи и молитвы, Бог вновь и вновь говорит людям одну заповедь: «не причиняй вреда ближнему своему», ибо в каждом ближнем – отражение Бога и частичка тебя самого. Поняв эту истину, мы узнаём, что все религии в сути своей – о любви, которая не причиняет зла и тем самым исполняет высший Закон[25]. Принцип ахимсы объединяет сердца и ведёт их к свету. Ведь, как сказал выдающийся гуманист Альберт Швейцер, «этика благоговения перед жизнью – вот одна религия, истинная и всеобъемлющая, мудрость, древнее всех писаний». Scriptorum est: в конечном счёте, любовь и ненасилие – единственная истинная религия для пробуждённой души[26].

Вывод: Через призму ахимсы мы видим удивительное духовное единство человечества. Все великие учителя учили нас одному – быть добрыми друг ко другу и ко всем существам. И это не просто моральный императив, а признак того, что человек нашёл Бога в своём сердце. Когда в сердцах людей воцарится ахимса, мир приблизится к идеалу, который провозглашали пророки, Будды, тиртханкары и святые – к царству мира, любви и подлинной человечности. Пусть же принципы ненасилия и сострадания станут тем общим светом, в сиянии которого все различия отступают, и останется лишь единая семья живых существ, связанных узами взаимной любви.

Источники:

· Резник С.В., Концепты насилия и ненасилия в мировых религиях[1].

· Бхагавад-гита, гл.16: ненасилие и милосердие как божественные качества[5].

· Йога-сутры Патанджали: обет ахимсы и его сила[6].

· Swami Vivekananda: комментарий о высшей добродетели ненасилия[7].

· Брихадараньяка-упанишада: притча «Дайте, будьте сострадательны»[2].

· Дхаммапада, ст.129–130: о страхе смерти и запрете убивать[8].

· Чунда-сутта (АН 10.176): о воздержании от убийства[9].

· Ачаранга-сутра и Сутракританга-сутра: заповеди непричинения вреда[13][27].

· Bhagavati Aradhana: джайнский афоризм о сострадании как отношении к себе[17].

· Евангелие от Матфея 5:44: призыв любить врагов[19].

· Преп. Исаак Сирин о «сердце милующем»[20].

· Свт. Иоанн Златоуст о необходимости милосердия[21].

· Коран 5:32: ценность одной жизни равна целому миру[22].

· Саади Ширази: афоризм о счастье в любви и сострадании[23].

[1] [6] [25] Концепты насилия и ненасилия в идеологии и культурных практиках мировых религий (к постановке проблемы) – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

https://cyberleninka.ru/article/n/kontsepty-nasiliya-i-nenasiliya-v-ideologii-i-kulturnyh-praktikah-mirovyh-religiy-k-postanovke-problemy

[2] “Da Da Da”: The Timeless Wisdom of the Brihadaranyaka Upanishad

https://amitray.com/da-da-da-the-timeless-wisdom-of-the-brihadaranyaka-upanishad/

[3] [4] [9] [10] [11] [16] Ахимса — Википедия